Из книг, вышедших этим летом, одна, безусловно, заставляет о себе говорить: я имею в виду небольшой сборник, всего из двадцати восьми пьес, изданный без подписи автора, под заглавием "Стихи Нелли" {Стихи Нелли. С посвящением Валерия Брюсова. К-во "Скорпион". М. 1913. Ц. 60 к.}. Поэт (мы условимся называть его Нелли) дебютирует, очевидно, своим сборником. Но в то же время (и это, пожалуй, всего примечательнее в стихах Нелли) он обнаруживает такое высокое мастерство стиха, какого нельзя было бы ожидать от дебютанта. Даже там, где автор отступает от просодического канона, в его строках чувствуется сильная и уверенная рука.
Имя Нелли и то, что стихи написаны от женского лица, позволяют нам считать неизвестного автора женщиной. Тем более удивительна в творчестве совершенно мужская законченность формы и, мы бы сказали, - твердость, устойчивость образов. Ведь читатель, конечно, согласится с нами, что стихи женщин, обладая порою совершенно особенной, им только свойственной прелестью, в то же время неизменно уступают стихам мужским в строгости формы и силе выражения. Пожалуй, даже именно здесь таится значительная доля их своеобразного очарования. От этого правила не ушли такие поэтессы, как Каролина Павлова, гр. Ростопчина, Лохвицкая и даже Зинаида Гиппиус. Но вот Нелли является исключением. И это еще раз заставляет обратить на нее внимание.
Таким же неоспоримым достоинством, как совершенство стиха, нужно признать в поэзии Нелли ее острое чувство современности. Мне уже приходилось читать и слышать, что стихи Нелли будто бы даже "футуристичны". Но именно "футуризма" я никак не могу усмотреть в них. Стихи Нелли можно назвать поэзией сегодняшнего дня, но уж никак не завтрашнего. Нелли ни к чему не зовет, ничего не предсказывает. Ей дорого только то, что сейчас, вот в эту минуту, происходит в ней и вокруг нее. Ей нравится полное соответствие между ее переживаниями и всей окружающей обстановкой. Завтра, когда внешние формы жизни изменятся, хотя бы даже так, как хотят того футуристы, - Нелли уже лишится этого полного соответствия и, может быть, станет брюзжать и сердиться, а нынешние стихи ее хоть и останутся хорошими, но уже будут несовременны. В этом отношении она разделит участь Игоря Северянина и других русских футуристов, кроме тех, которые пишут на языке "дыр был шур". Эти не устареют, ибо еще Тютчев открыл бессмертие людской пошлости...
Еще графиня Ростопчина требовала, чтобы ее сравнивали с женщинами, а не с мужчинами. Быть может, и Нелли, как поэтесса, хотела бы сравниться со своими сверстницами? Что же! Стихи ее лучше стихов Анны Ахматовой, ибо стройнее написаны и глубже продуманы. Стихи ее лучше стихов Н. Львовой по тем же причинам. Но в одном (и весьма значительном) отношении Нелли уступает и г-же Львовой, и г-же Ахматовой: в самостоятельности. Голос Нелли громче их голосов, но он более зависит от посторонних влияний. Можно назвать имена учителей г-жи Львовой и Анны Ахматовой, но нельзя указать поэта, которому бы подражали они так слепо, как Нелли подражает Валерию Брюсову во всем, начиная от формы стиха и кончая тем чувством современности, о котором мы уже говорили.
Детских плеч твоих дрожанье,
Детских глаз недоуменье,
Миги встреч, часы свиданья,
Долгий час - как век томленья...
Каюсь, не знай я настоящего автора, я не задумался бы приписать эти строки Брюсову. Или еще:
Всё, что люблю (о, как негаданно!),
Апрель живет в мечтах твоих,
И богу Пану, вместо ладана,
Я воскуряю легкий стих.
Много, много еще таких примеров найдет в книге Нелли любой внимательный читатель. Самый стих молодой поэтессы - типичный брюсовский стих, с его четкой чеканкой и своеобразным внутренним движением...
В книге Нелли немало красивых, и верных, и содержательных образов. Часто, читая ее, хочешь воскликнуть: "Да ведь это не хуже Брюсова!" Это, конечно, огромная похвала для начинающего поэта: "Он пишет, как Брюсов". Но и большой укор, потому что ведь Нелли - не Брюсов. Уж если ты Нелли - будь Нелли...
Однако бесспорное и незаурядное дарование поэтессы позволяет нам ждать с уверенностью, что во второй своей книге она заговорит особенным языком, ей одной свойственным и доступным.
Стихи Нелли . - ГМ. 1913. 29 августа.
Так назывался сб. Брюсова, вышедший анонимно, в собрания сочинений Брюсова не включавшийся. См. статью А. В. Лаврова ""Новые стихи Нелли" - литературная мистификация Валерия Брюсова" в кн.: Памятники культуры: Новые открытия. Ежегодник 1985. М.: Наука, 1987. С. 70-101.
не нарушу, // Утаю святое имя, не включу в певучий стих!"; ст-ние, по стилистике и решению тем близкое "Стихам Нелли".
Ходасевич знал историю создания книги: и автора ее, и вдохновительницу - поэтессу Львову Надежду Григорьевну (1891-1913). См. о ней очерк "Брюсов" (т. 4 наст. изд.). На мистификацию Ходасевич ответил мистификацией: прямо не называя автора, критик приоткрывал уголок маски, давая читателям возможность догадаться. Слово "маска" оказалось для него ключом к пониманию Брюсова - поэта и человека.
"Напечатал я презабавную статейку о Нелли. Дамы много смеялись. Приедете - покажу. Сравнил Нелли со "сверстницами", Ахматовой и Надей Львовой", - писал он 5 сентября 1913 г. (Письма Садовскому. С. 20). Этот литературный сюжет подхватила Н. Львова в статье "Холод утра.(несколько слов о женском творчестве)": сравнивая сб-ки Ахматовой, Цветаевой, Кузьминой-Караваевой и Нелли, - книгу Нелли назвала она "самой женской, так как она лучше всех других сумела найти свои женские слова, свое освещение общей для всех темы. Поэтесса близко подходит к футуризму как к поэзии современности" (Жатва. V. М., 1914. С. 254).
принадлежит не мне, но лицу, не желающему пока называть свое имя в печати. Не могу также не добавить, что литературная этика относилась до сих пор к раскрытию чужих псевдонимов отрицательно, и не высказать удивления, что г. Городецкий находит возможным в печати доискиваться, кто скрывается под псевдонимом "Нелли"". По странной случайности статья Городецкого появилась в "Речи" в день, когда стало известно о самоубийстве Н. Г. Львовой, а Брюсова - сразу после ее смерти (Речь. 1913. 25 и 28 ноября).
С. 401. ..."дыр был шур". - Искаженная строка из ст-ния А.Крученых ("Помада", 1913; правильно: "дыр бул щыл"), поэта, художника, теоретика футуризма. Вошедшая в манифесты футуристов, она уже для современников стала символом зауми. Автор должен был признать: "Дыр-бул-щыл, <...> говорят, гораздо известнее меня самого" (Автобиография дичайшего //Крученых А. 15 лет русского футуризма. М., 1928. С. 59). См. также в статье Ходасевича "О Маяковском" (1930): "После того, как было написано классическое: "дыр бул щыл", писать уже было нечего и не к чему: все дальнейшее было лишь повторением. <...> "Дыр бул щыл!"... Это еще, если угодно, романтизм" (СиВ. С.
- Из ст-ния "В лесу" (Стихи Нелли. М.: Скорпион, 1913. С. 19).