Москва, 22 апреля 1916
Я ровно настолько хорошо отношусь к Вам, чтобы иметь и право и обязанность говорить откровенно. Если Вам, как заключаю по письму Вашему, не безразлично мое мнение о Тиняковской истории 1 , то вот оно в коротких словах.
Тиняков - паразит, не в бранном, а в точном смысле слова. Бывают такие паразитные растения, не только животные. На моем веку он обвивался вокруг Нины Петровской, Брюсова, Сологуба, Чацкиной, Мережковских и, вероятно, еще разных лиц. Прибавим сюда и нас с Вами. Он был эс-эром, когда я с ним познакомился, в начале 1905 г. Потом был правым по Брюсову, потом черносотенцем, потом благородным прогрессистом, потом опять черносотенцем (уход из "Северных Записок"), потом кадетом ("Речь"). Кто же он? Да никто. Он нуль. Он принимает окраску окружающей среды. Эта способность (или порок) физиологическая. Она ни хороша, ни дурна, как цвет волос или глаз. В моменты переходов он, вероятно, немножко подличал, но я думаю, что они ему самому обходились душевно недешево. Он все-таки типичный русский интеллигент из пропойц (или пропойца из интеллигентов). В нем много хорошего и довольно плохого. Грешит и кается, кается и грешит. Меня лично иной раз от этого и подташнивало, но меня и от Раскольникова иной раз рвет. Поэтому его "исповедь", безотносительно к тому, в какое положение она ставила Вас (я на минуту отстраняю от себя свои личные чувства к Вам), меня не возмутила, как, конечно, и не восхитила. Она была в порядке тиняковщины, только и всего. Но присланная Вами вырезка подла бесконечными своими виляниями, подтасовками и передергиваниями. Это о Тинякове. Теперь о Вас.
"Исповедь" я видал. Вашего возражения не видел 2 , но слышал о нем как раз от Гершензона, которому я, на основании "исповеди", высказал предположение, что Вы действительно водили Тинякова к Борису Никольскому 3 . Г-н с моим предположением согласился и сказал, что оно подтверждается и Вашим опровержением в "Биржевке", тем местом, где говорится о Фете. Думаю, что с Вашей стороны нехорошо было 1) поощрять трусливое, тайное черносотенство Т-ва и 2) так или иначе способствовать снабжению "Земщины" каким бы то ни было материалом. Это нехорошо, из песни слова не выкинешь. Оправдывал я Вас тем, что многое, по-моему, Вы делаете "так себе", а может быть, и с беллетристическим и ядовитым желанием поглядеть, "что будет", понаблюдать того же Тинякова, ради наблюдения мятущейся души человеческой. Правда, это немножко провокация, но почему-то не хочется (а не нельзя) судить Вас строго. Гершензон, как мне показалось, был со мной вполне согласен 4 . Вас не ругал, по крайней мере при мне. Думаю, что и без меня. Вообще же в Москве об этой истории как-то не говорят, ее почти не заметили. Вас не бранят. Вырезку покажу кому надо. Думаю, что Тиняков сам себя съел.
У меня большое горе: 22 марта, в Минске, видимо - в состоянии психоза, застрелился Муни. Там и погребен.
Меня призывали воевать, но не взяли, оставили ратником.
В письме Вашем неразборчиво: 29-го Вы едете (чудо!) или 23-го? Если 23, то это письмо Вас не застанет. Поэтому хоть открыткой известите о его получении. Молчание буду рассматривать как признак неполучения. Да не черкнете ли (хоть телеграммно), в котором часу и какого числа будете проезжать через Москву? Поезд стоит здесь минут сорок на Курском вокзале. Я бы на Вас поглядел.
Будьте здоровы, не гневайтесь за откровенность и верьте, что я истинно хорошо отношусь к Вам. Где же книга и какая она? Стихи? Рассказы? Статьи? 5
Ваш
Комментарии
16. Б.А.Садовскому. - Письма Садовскому. С. 33-34.
1 Тиняковская история заключалась в следующем. В петроградском "Журнале журналов" (1916. No 11) появился стихотворный фельетон, подписанный "Б. Борисов" (псевд. Б. А. Садовского), - "Литературные типы. История одинокого человека". И слово "одинокий", и намек на другие псевдонимы: Куликовский, Чернохлебов, Немакаров - указывали на Тинякова. Этими псевдонимами он подписывал откровенно черносотенные статьи (о деле Бейлиса, в частности), публикуемые в газ. "Земщина".
Свой ответ А. Тиняков назвал "Исповедь антисемита". Он не отрицал, что печатался в "Земщине" и "Речи", но оправдывал себя тем, что "коренные перевороты" бывают у всех "мало-мальски мыслящих людей". Ответственность за происшедшее он возлагал на Б. А. Садовского, т.к. он отнес статью Тинякова о деле Бейлиса к "известному "правому" деятелю, профессору N". Тиняков писал, что "поступал, быть может, и необдуманно, но искренно и, в сущности, честно. <...> Г-н же Садовской поступал гораздо более предосудительно, чем я, а теперь он же "обличает" меня и невольно заставляет клеветать других людей..." (Журнал журналов. 1916. No 13. С. 7).
2 В ответ на "Исповедь антисемита" Садовской поместил в газете "Письмо в редакцию", в котором оповещал читателей: "...я никогда никакого отношения к "Земщине" не имел. Что касается "правого" профессора, упомянутого в заметке, то я, действительно, знаком с одним "правым" профессором, но с ним сблизился исключительно на почве долговременного изучения поэта-классика, рукописями которого этот профессор владеет" (Биржевые ведомости. 1916. 17 марта).
О "пасквильной статейке в "Журнале журналов"" Садовской писал отцу, объяснялся со знакомыми. Вспомнил он об этом эпизоде и в заметке об А. А. Блоке, написанной в 1946 г.:
"Последний раз я виделся с Блоком в марте 1916 г.
Незадолго перед этим я сделался жертвой литературной сплетни, родившейся в одном из петербургских еженедельников. Ни оправдываться, ни звать обидчика в суд невозможно: очень уж грязен уличный журнальчик.
Никто, разумеется, этой клевете не поверил. Но мне по неопытности все мерещится, будто я погиб и моя репутация запятнана навеки. Теперь мне смешно, а тогда я страдал не на шутку" (Звезда. 1968. No 3. С. 186).
(ЛО. 1992. No 2).
3 Никольский Борис Владимирович (1870-1919) - проф. Петербургского и Юрьевского университетов, специалист по римскому праву, поэт, историк литературы, собиратель рукописей А. А. Фета, издатель Собр. соч. Фета (П., 1901). Открытый, крайний черносотенец, примыкал к группе Дубровина. Ходасевич был прав в своем предположении: Садовской познакомил Тинякова с Никольским. Копией письма Б. В. Никольского Тиняков шантажировал Садовского, грозя его обнародовать.
4 Ходасевича с Гершензоном.
5 Речь идет о сб.: Садовской Б. А. Ледоход: Статьи и заметки. Пг.: Изд. автора, 1916.