Письмо Ходасевича Б. А. Диатроптову. [9 июля 1922 г.].

Rauchen verboten! ¹ дорогие мои! Как поживаете? Мы живы и благополучны. Приехали и поселились. Оприличились, потому что оказалось, что в советском зраке здесь ходить просто нельзя: глаза таращат. Живем в пансионе, набитом зоологическими эмигрантами: не эсерами какими-нибудь, а покрепче: настоящими толстобрюхими хамами. О, Борис, милый, клянусь: Вы бы здесь целыми днями пели интернационал. Чувствую, что не нынче-завтра взыграет во мне коммунизм. Вы представить себе не можете эту сволочь: бездельники, убежденные, принципиальные, обросшие 80-пудовыми супругами и невероятным количеством 100-пудовых дочек, изнывающих от безделья, тряпок и тщетной ловли женихов. Тщетной, ибо вся "подходящая" молодежь застряла в Турции и Болгарии, у Врангеля, - а немногие здешние не женятся, ибо "без средств". - У барышень психология недоразвившихся блядей, мамаши - "мамаши", папаши - прохвосты, необычайно солидные. Мечтают об одном: вешать большевиков. На меньшее не согласны. Грешный человек: уж если оставить сентименты - я бы их самих - к стенке. Одно утешение: все это сгниет и вымрет здесь, навоняв своим разложением на всю Европу. Впрочем, здесь уж не так-то мирно, и может случиться, что кое-кто поторопит их либо со смертью, либо с отъездом - уж не знаю куда. Я бы не прочь. Здесь я видел коммунистическую манифестацию ² , гораздо более внушительную, чем того хотелось моим соседям по пансиону.

Сами живем сносно - пока. Мода на меня здесь, кажется, велика. Но прокормит ли - не знаю еще.

Сутки пропьянствовал в Heringsdorf'e (это у моря) с Горьким и Шаляпиным. Видел Толстого, Кречетова, Минского, еще кое-какую мелочь. Был у меня в гостях - Серж Маковский (sic) ³ . Литература здешняя - провинция. Придется все перевертывать и устраивать переоценку ценностей. Еще видел Белого. Это - ужас. Его жена сошлась - с Кусиковым ⁴ . Стерва.

Пока живу реальными хлопотами, стихов не пишу, в "иные миры" не заглядываю: nicht hinaus lehnen! ⁵ Это написано во всех вагонах - для образумления нашего брата. Много думаю о смерти: на сию мысль наводят уединенные места с овальными сидениями и надписями: Bitte, Deckel schliessen! ⁶ Подумайте и Вы - обо мне. Целую обоих нежно.

Нина кланяется Шуре и целует Бориса.

Мой адрес - секрет для всех, кроме Вас. Другим давайте его же, но с прибавкой: Frau E.Niedermiller, для передачи мне. Это моя сестра. Я же сам будто бы даже и не в Берлине, а неизвестно где.

Комментарии

54. Б. А. Днатронтову. - НН. 1988. No 3. С. 91-92.

¹ Rauchen verboten! - Курить воспрещается! (нем.)

² День, когда состоялась манифестация, и все дни, от приезда до отправления письма, занесены в "камерфурьерский" журнал. Это очень важные для Ходасевича дни, наполненные встречами с людьми, которых он хорошо знал в России, но не виделся с некоторыми со времен молодости.

"1922

30 июня, пятн. В 8 утра - Берлин. / К Жене./ А. Берберова. К парикмахеру. Вера Лурье, Бахрах. А. Берберова. Письмо к Горькому.

1 июля, суб. [К Ракицкому]. / Гуляли с Женей./ Веч<ером> - к Берберовым. [Белый].

2, воскр. Залшупин. У Зайцевых. / Веч<ером> у Кречетова.

3, понед. К парикмахеру. А. Берберова. За покупками. / Геликон. / Белый. Амфитеатров./ Гулял. [Ракицкий]. [К Ракицкому]. Кафэ. Письмо от Горького.

4, вторн. В "Огоньки". / Шкловский. Кафэ./ Демонстрация.

5, среда. Ванна. / В Геликон./ За покупками. К Ященко. / Ася. Нина. Маковский. Вишняк. В кафэ с Вишняком и Цветаевой (Pr<ager> D<iele>).

6, четв. К портному./ В кафэ. 1 ч. 20 - в Heringsdorf./ Там: Горький, Максим с женой, Ракицкий, Добровейн, Шаляпин, кн. Багратион-Мухранский. [Кречетов. Парнах]. Письма к Нине Петр<овской> и Чулкову. [Ася].

До 2 Ґ в Heringsdorf'e (Те же и Толстой с Тусей). В 9 ч. - в Берлине. Шкловский. / В кафэ (Минский, Венгерова, Юренева, Постников, Кусиков, Пуни и др.).

8 , суб. К портному. За покупками. / Слоним. Ася. Женя. За папиросами. / В кафэ (с Женей) (Pr<ager> D<iele>).

9, воск. Маковский. Письмо к Диатроптовым. У Жени. Шкловский. У Кречетова. Поехали в Париж. 10 фр. для Нюры" (АБ).

Коммент.)

³ В России у Ходасевича с С. К. Маковским, после того как Марина Рындина стала женой Маковского, сохранялись литературные, деловые отношения (Ходасевич сотрудничал в "Аполлоне"), личных - они избегали. В Берлине им пришлось встречаться часто, а в Париже они вместе работали в В, причем Маковский был заведующим литературным отделом. Их отношения снова осложнились. См. письмо Ходасевича к А. В. Амфитеатрову: "...я бываю в редакции очень редко, особенно с тех пор, как прекратил всякие отношения с Маковским. Кстати, не писал ли он Вам когда-нибудь, будто я заведую литер<атурным> отделом "Возрождения"? Обнаружилось, что, возвращая авторам рукописи, он нередко ссылался на меня" (1 января 1932 г. - Дальние берега: Портреты писателей эмиграции / Сост. В. Крейд. М., 1994. С. 364).

⁴ Кусиков

В рубрике "Писатели о себе", постоянной в журн. "Новая русская книга", он писал:

Обо мне говорят, что я сволочь,

Что я хитрый и злой черкес,

Что кротость орлиная и волчья

С гордостью сообщал, что в 1919 г. сформировал первый советский конный полк. "Имею недвижимость: бурку, бешмет, башлык, папаху и чувяки. Жены нет, но детей имею: дочь - шашка, сын - кинжал, приемная дочь - винтовка, приемный сын - пистолет. Единственный и верный мой друг - конь. <...>

Что больше всего люблю?

Вздыбленную Русь, маму и стихи свои..." (1922. No 3. С. 43-45).

⁵ Nicht hinaus lehnen! (нем.)

⁶ - Пожалуйста, закрывайте крышку! (нем.)