Преров, 23.VIII.923
Дорогой Алексей Максимович, беда. Только что узнал из Вашего письма, что Вы не на той даче, которую сняли. А где Вы - не знаю: может быть, Ваш адрес был на конверте - но конверт я выбросил. Посылаю это письмо наудачу.
Не знаю, дойдет ли до Вас и мое предыдущее письмо, числа от 16-17. На всякий случай - кое-что повторю. В No 3 идут стихи Сологуба и Ходасевича. Рассказы: Ваш и Ремизова (из "России в письменах", рукопись будет к 1 сентября) 1 . Я было радовался, что будет и Ценский. Будем надеяться, что он приедет. В крайнем случае обойдемся без него. Но я был уверен, что он, пока я здесь гуляю под дождем по морскому берегу, уже набирается. Дело в том, что Мария Игнатьевна и в "Эпохе" и мне сказала, что рассказ Ценского получен, что Вы его на днях высылаете, что он ей очень нравится и что в нем ровно 3 листа! А зачем все сие было сказано - тайна женской души 2 .
Очень грущу о Ваших жилищных неудачах. Впрочем, может быть, все это к лучшему. Дело в том, что о какой-нибудь Австрии я сам в последнее время очень крепко думаю 3 . Не объединимся ли мы с Вами где-нибудь в эдаких местах? Я люблю "стоять на посту" и "Беседу" не бросил бы, но боюсь, что, судя по берлинским обстоятельствам, "Беседа" может приостановиться. Германские издательства закрываются одно за другим. Пожалуйста, пишите о своих планах. Очень не хотелось бы, чтобы между нами оказалась какая-нибудь граница. Все это станет для меня яснее дней через 7, когда я вернусь в Берлин и увижу Каплуна и понюхаю воздух. Пишите в Берлин, Victoria-Luise Platz, 9, Pension Crampe.
Пока будьте здоровы. Поклон Максиму, Тимоше, Ив. Ник.
Ваш Владислав Ходасевич.
Нина очень кланяется.
Комментарии
62. М. Горькому. - АГ. КГ-П 83-8-15. Написано на бланке журн. "Беседа" с эмблемой изд-ва "Эпоха". Публ. впервые.
Письмо из приморского местечка Преров, где Ходасевич с Берберовой отдыхали с 14 по 28 августа 1923 г. "Мы здесь второй день и очень отдыхаем, - писал Ходасевич Горькому 16 августа. - Вчерашний день я весь проспал. Из россиян здесь Муратовы, Зайцевы и Бердяевы (последних не видал и вряд ли увижу: не люблю)" ( АГ. КГ-П 83-8-14).
1 См.: Б. 1923. No 3 (сентябрь-октябрь) - Вл.Ходасевич. Берлинские стихи ("An Mariechen", "Нет, на найду сегодня пищи я...", "Под землей"); Федор Сологуб. Стихи ("Душа, судьбы необычайной...", "Под легкою мглою тумана...", "Мой ангел будущее знает...", "На пастушьей дудке..."); М. Горький. Рассказ о безответной любви; Алексей Ремизов. Россия в письменах (часть рукописи 2-го тома книги, которую Ремизов подготовил специально для Б, АГ. КГ-П 65-10-13); 1-й том вышел отдельным изд.: Ремизов Алексей. Россия в письменах. Москва-Берлин: Геликон, 1922. Т. 1).
2 Ожидание обещанной автором рукописи от С. Н. Сергеева-Ценского - один из сквозных сюжетов переписки Горького с Ходасевичем летом 1923 г. Сергеев-Ценский был одним из российских писателей, которого Горький особенно ценил (1-й том эпопеи Ценского "Преображение" вышел в 1926 г. в Нью-Йорке в английском переводе М. И. Будберг с предисл. Горького) и настойчиво звал в Б, приглашая приехать в Германию. В письмах Горькому Ценский жаловался на трудности печатания на родине: хотя рассказы "аполитичны", писал он, "я никогда в них не пою дифирамбов Октябрю, и это уже делает их нецензурными" (АГ. КГ-П 71-2-10). Рассказ для Б Ценский обещал, но так его и не прислал; на предложение же приехать в Берлин отвечал Горькому из Алушты 25 мая 1923 г.: "Я давно уже отвык от себя как писателя, и вот уже 8 лет как живу физическим трудом, занимаясь маленьким хозяйством <...> иногда я забываю, в какой именно стране я живу. Жить в Берлине будет для меня значить снова стать писателем - раз, эмигрантом - два, русским - три... Поневоле задумаешься над такой метаморфозой!" (АГ КГ-П 71-2-8). Тема ожидания рукописи от Ценского проходит в письмах Горького Ходасевичу от 11 июня и 23 июля 1923 г. (НЖ. 1952. Кн. 29. С. 207-208, 213-214). Позднее, готовя письма Горького к печати, Ходасевич так комментировал эту тему: "Уже ранее этого времени начало обнаруживаться, что писатели, живущие в сов. России, не решаются сотрудничать в "Беседе". Некоторые рукописи, посланные оттуда, пропали на почте. Все труднее становилось рассчитывать на материал, присылаемый из России, но Горький не хотел в этом признаться ни мне, ни себе. В частности, рукопись Ценского, о которой идет речь в начале этого письма, никогда не была получена" (НЖ. 1952. Кн. 29. С. 214).
3 Австрийская тема связана здесь с планом перевода издания Б в Вену. Об этом Горький писал Ходасевичу 17 августа (НЖ. русская книга" и "Сполохи" официально прекращены. Гржебин, говорят, остановил набор уже начатых книг. Изд-во "Нева" тоже. "Дни" вряд ли протянут долго. Боюсь, не вышло бы какой беды и с "Беседой", тем более, что по новым ценам No стоит уже 10 миллионов, т.е. 2 доллара. Покупатели бастуют. <...> Не прокатиться ли нам с Вами в какое-нибудь государство? Не дадут нам здесь покоя! Давайте подумаем и поговорим об этом". В письме приписка Берберовой о том, что в Берлин возвращаться страшно: "Очень, очень не хватает Вас <...> о Саарове мы уже вспоминаем как о далеком и радостном прошлом!"
Один из мотивов, побудивших Горького уехать из Германии, Ходасевич назвал в воспоминаниях: "за ним по пятам ходили шпики" - и т.д. (см. с. 362 в наст. томе).