Письмо Ходасевича М. А. Фроману. < Декабрь 1925 г. >

прошло уже два месяца с тех пор, как Н. Н. получила письмо Иды Моисеевны ¹ . Она тогда же мне его показала, и мне захотелось написать Вам. Но сперва я был очень занят, по горло, потом хворал, а потом искал новую квартиру, переезжал и устраивался. Так и прошли целых два месяца.

За двадцать один год литературной работы я, мне кажется, ни разу не мог упрекнуть себя в искании "успеха" и "популярности". И не этого порядка причины побуждают меня сейчас писать к Вам. Надеюсь, Вы этому поверите.

Я очень мало дорожу моим маленьким литературно-житейским "я". Но не "я", а "мое", конечно, мне безгранично дорого. Это "мое", - разумеется, не стихи, мною написанные, а то, во имя чего они пишутся и во имя чего я их пишу (или хотя бы стараюсь писать) так, а не иначе. И вот когда узнаю, что эти стихи находят отклик там и среди тех людей, где мне это всего дороже, но где для этого отклика всего больше препятствий (житейских, психологических, литературных и других), - я радуюсь: не от маленького литературного тщеславия, но от сознания, что "мое" еще живо не только во мне, но и в других, не только здесь, но и там. Вот за эту радость мне хотелось поблагодарить Вас и в Вашем лице - других.

Мне думается, что полоса эстетического (и, разумеется, глубже: духовного) распада, начавшаяся около 1911-1912 гг., должна сравнительно скоро закончиться. Если б не разные внешние, "омолаживающие" обстоятельства, она бы уже, вероятно, и кончилась. Но обстоятельства эти еще существуют, и микробы разложения живут. Письмо И. М. еще раз подтвердило, что болезнь поразила не весь организм и что существуют в нем здоровые клетки, тем более ценные, что молодые и, следственно, способные бороться. Вот им опять-таки хочется послать мой "футуристический привет": я часто думаю, что будущее принадлежит "моему", и в этом смысле зову себя футуристом.

Меня очень огорчила смерть Есенина, хотя, признаться, еще летом, прочтя его книжку "Стихи 1920- 1924 г.", я увидел возможность и вероятность такого конца. Жизнь его была цепью ужасных ошибок - религиозных, общественных, личных. Но одно, самое ценное, всегда было в нем верно: писание было для него не "литературой", а делом жизни и совести. Перечитывая его стихи, вижу, что он всегда был правдив перед собой - до конца, как и должен, как только и может быть правдив настоящий поэт.

Здесь довольно много молодых и не совсем молодых поэтов, но значительных дарований не вижу. Лучше других - Давид Кнут ² , пишущий довольно иногда любопытные стихи в очень еврейском духе. Несомненно даровит некий Божнев ³ , но уж очень широко черпает из Ходасевича. Хорошие стихи пишет Н.Оцуп ⁴ , что для меня очень неожиданно.

О нашем житье Н. Н. писала Иде Моисеевне. Если хотите новых моих стихов, то - вот. Посылаю Вам пока первую треть лирического стихотворения, которое на днях написал. Получив от Вас известие, пришлю окончание, а также еще кое-какие мелочи. Одна просьба - до получения конца, этих стихов никому не показывайте.

<...> ⁵

Так вот. Получив это письмо, черкните, и я пришлю продолжение. А то - лень переписывать: еще 114 стихов. И я не уверен в Вашем адресе.

Пожалуйста, передайте мой привет Иде Моисеевне. Желаю Вам всего хорошего обоим. Сердечно жму руку. Нина Ник. Усердно кланяется.

Комментарии

84. М. А. Фроману. - Часть речи (Нью-Йорк). 1980. No 1. С. 292-294 / Публ. С. Поляниной.

Фроман Михаил Александрович (наст. фам. Фракман; 1891- 1940) - поэт, переводчик. Н. Чуковский писал, что Фроман в 1923 г. приехал в Ленинград из Ташкента, к Наппельбаумам его привела "пламенная любовь к Ходасевичу" (Чуковский Николай. Литературные воспоминания. С. 110). Ленинградский писатель Л. Борисов вспоминал, что Фроман в одежде, манере говорить, "вплоть до пенсне, подражал Ходасевичу. <...> Когда скажешь ему, что он вылитый Ходасевич, Михаил Александрович полыценно кланяется и говорит, что каждый поэт на кого-нибудь похож, не похож на других только Крученых, зато его и читать никто не читает, - зачем?" (Борисов Л. За круглым столом прошлого: Воспоминания. Л., 1972. С. 134).

¹ Н. Н. - Берберова; Ида Моисеевна, И. М. - И. М. Наппельбаум (1900-1992), жена Фромана, подруга Берберовой, поэтесса, автор сб. "Мой дом" (Л., 1927).

² Давид Кнут - Довид Кнут (Фихман Давид Миронович; 1900-1955) - поэт "младшего" поколения эмиграции, автор шести сборников стихов, вышедших в Париже. Ходасевич был на обсуждении первой кн. Д. Кнута "Моих тысячелетий" в Союзе молодых поэтов и писателей весной 1925 г.; писал о нем М. Вишняку 24 ноября 1925 г.: "Посылаю стихи Д. Кнута. На Вашем месте я бы их напечатал. Один отрывок я давно уже поместил в "Днях". Поместил бы и эти - но они связаны, их надо напечатать вместе все три..." ( Lilly Library. Ф. Вишняка). В период оккупации Д. Кнут активно участвовал в Сопротивлении вместе с женой Ариадной Александровной Скрябиной, которая была расстреляна. Воспоминания о поэте оставили все мемуаристы "младшего" поколения: Ю. Терапиано, В. Яновский, З. Шаховская, А. Бахрах, Н. Берберова и др. Последние годы жизни провел в Израиле.

³ О Божневе Борисе Борисовиче (1898-1969) см. вступит. статью Лазаря Флейшмана в кн.: Божнев Борис. Собр. стихотворений: В 2 т. Беркли, 1987. Т. 1. В 1925 г. вышла первая кн. Божнева "Борьба за несуществование", которую один рецензент назвал "писсуарной поэзией" (Е. А. Зноско-Боровский); Г. Адамович приветствовал автора, который "говорит по-своему"; Н. Берберова, напротив, упрекнула поэта за то, что "в его стихах перефразированы многие стихи Ходасевича" ( СЗ. 1925. Кн. XXIV. С. 442; подписано псевд. "Ивелич"). В 1927 г. Божнев выпустил кн. восьмистиший "Фонтан"; в 1936 г. - поэму "Silentium Sociologicum" и "Альфы с пеною омеги". С 1939 г. жил в Марселе, скрываясь от фашистов в домах друзей. Он продолжал писать стихи (на рус. и фр. яз.) и издавал их сам, печатая на переплетах старых нот.

⁴ Оцуп Николай Авдеевич (1894-1958) - поэт, критик, мемуарист, начинавший как ученик Н. Гумилева. Ходасевич печатал его ст-ния в Б, отметил сб. "В дыму" и поэму "Встреча" (Д. 1926. 27 июня; В. Д. 1925. 18 сентября).

⁵