Поиск по творчеству и критике
Cлово "1826"
Входимость: 4. Размер: 17кб.
Входимость: 4. Размер: 48кб.
Входимость: 4. Размер: 28кб.
Входимость: 4. Размер: 13кб.
Входимость: 3. Размер: 15кб.
Входимость: 3. Размер: 22кб.
Входимость: 3. Размер: 22кб.
Входимость: 2. Размер: 28кб.
Входимость: 2. Размер: 31кб.
Входимость: 2. Размер: 70кб.
Входимость: 2. Размер: 19кб.
Входимость: 1. Размер: 16кб.
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Входимость: 1. Размер: 14кб.
Входимость: 1. Размер: 12кб.
Входимость: 1. Размер: 11кб.
Входимость: 1. Размер: 48кб.
Входимость: 1. Размер: 26кб.
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Входимость: 1. Размер: 28кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 4. Размер: 17кб.
Часть текста: смотрит косо. Гостей ждать не приходилось. И вдруг - неожиданный приезд Пущина. Неудивительно, что от этого свидания в сердце и в памяти осталась не столько беседа, как бы она ни была существенна, сколько первые мгновения нежданной встречи и вечная благодарность за самый приезд. Любовней, чем разговоры с Пущиным, Пушкин запомнил самое появление друга. Вот что впоследствии рассказывал Пущин: "Мчались среди леса по гористому проселку: все мне казалось не довольно скоро. Спускаясь с горы, недалеко от усадьбы, которой за частыми соснами нельзя было видеть, сани наши на ухабе так наклонились набок, что ямщик слетел. Я с Алексеем, неизменным моим спутником от лицейского порога до ворот крепости, кое-как удержался в санях. Схватили вожжи. Кони несут среди сугробов, опасности нет: в сторону не бросятся, все лес, и снег им по брюхо, править не нужно. Скачем опять в гору извилистою тропой; вдруг крутой поворот, и как будто неожиданно вломились смаху в притворенные ворота, при громе колокольчика. Не было силы остановить лошадей у крыльца, протащили мимо и засели в снегу нерасчищенного двора. Я оглядываюсь: вижу на крыльце Пушкина, босиком, в одной рубашке, с поднятыми вверх руками... Было около восьми часов утра". Эта картина запомнилась раз навсегда и Пушкину. Раннее зимнее утро и особенно двор, снег, колокольчик сделались в его поэзии лейтмотивом Пущина....
Входимость: 4. Размер: 48кб.
Часть текста: или часть ее. Кружки расположены на вертикальной скале, указывающей хронологию пьес. Горизонтальное положение кружков, правее или левее, не имеет значения. Существенно важны лишь высота кружков на хронологической скале и, в особенности, линии, соединяющие кружки друг с другом. Цифры внутри кружков соответствуют следующим пьесам и отрывкам: 1. "К Батюшкову" ("Философ резвый и пиит..."). 2. "А. А. Шишкову" ("Шалун, увенчанный Эратой и Венерой..."). 3. "Адели" ("Играй, Адель..."). 4. "Наперсница волшебной старины..." 5. "Сон" ("Пускай поэт с кадильницей наемной..."). 6. "Евгений Онегин", гл. II, чернов. наброски ("Ни дура Английской породы..."). 7. "Зимний вечер" ("Буря мглою небо кроет..."). 8. "Евгений Онегин", гл. IV, строфа 35. 9. "Подруга дней моих суровых..." 10. "Вновь я посетил..." 11. "Муза" ("В младенчестве моем она меня любила..."). 12. "К Батюшкову" ("В пещерах Геликона..."). 13. "Мечтатель" ("По небу крадется луна..."). 14. "Городок" ("Прости мне, милый друг..."). 15. "Евгений Онегин", гл. VIII, строфы 1-7 и 46. 16. "Руслан и Людмила". 17. "Кавказский Пленник". 18. "19 октября 1825 г." ("Роняет лес багряный свой убор..."). 19. "Нереида" ("Среди зеленых волн..."). 20. "Редеет облаков летучая гряда..." 21. "Бахчисарайский Фонтан". 22. "Буря" ("Ты видел деву на скале..."). 23. "За нею по наклону гор..." 24. "Евгений Онегин", гл. I, строфы 33 и 57. 25. "Фонтану Бахчисарайского дворца" ("Фонтан любви, фонтан живой..."). 26. "Цыганы". 27. "Евгений Онегин", гл. II, строфы 24-29. 28. "Братья-разбойники". 29. "Друг Дельвиг, мой парнасский брат..." 30. Наброски вступления или посвящения "Гавриилиады". 31. "П. А. Вяземскому" ("Сатирик и поэт любовный..."). 32. "В. С. Филимонову" ("Вам Музы, милые старушки..."). 33. "Зима. Что делать нам в деревне? Я встречаю..." 34. "Домик в Коломне". Первоначально три текста привлекли мое внимание. Хотелось показать их взаимоотношение, точнее - возникновение ...
Входимость: 4. Размер: 28кб.
Часть текста: Даже такая крупная вещь, как "Гавриилиада", лишь в 1917 году появилась полностью в легальном издании. Правда, "запретный" Пушкин не раз являлся в изданиях заграничных, но они были доступны небольшому кругу и страдали многими недостатками, как то: испорченный текст, неполнота состава и опечатки; с другой стороны, в них приписывались Пушкину вещи, ему не принадлежащие. О пушкинских "кощунствах" знали понаслышке. Специальная литература не могла ими заняться по тем же цензурным причинам. В обществе ходила о них легенда как о чем-то в высшей степени ядовитом и разрушительном. Если мы обратимся к пушкинскому тексту, то увидим, что эта легенда имеет весьма ограниченное право на существование или, по крайней мере, нуждается в серьезных ограничениях. Пользуясь термином "кощунство" наиболее широко (и в этом смысле условно), соглашаясь подвести под эту рубрику даже самые незначительные высказывания, способные оскорбить религиозное чувство или хотя бы задеть слух, я нахожу в лирике Пушкина 26 текстов, подходящих под такое расширенное применение термина. При рассмотрении и сопоставлении текстов выясняется, что их можно разбить на несколько групп, соответствующих типам кощунств. К первой группе я отношу шесть текстов, содержащих профанацию религиозного догмата, обряда, обычая или предания. Такая профанация слабо намечена в заключительных стихах "Городка", когда пятнадцатилетний Пушкин, признавшись в нелюбви к "сельским иереям", заканчивает послание обетом: Но друг мой, если вскоре Увижусь я с тобой, То мы уходим горе За чашей круговой; Тогда клянусь богами (И слово уж сдержу), Я с сельскими попами Молебен отслужу. (1) Столь же невинную профанацию встречаем в послании к В. Л. Пушкину (1816): Христос воскрес, питомец Феба! Дай Бог, чтоб милостию неба Рассудок на Руси воскрес; Он...
Входимость: 4. Размер: 13кб.
Часть текста: в наброске, начинающемся словами: Завидую тебе, питомец моря смелый, Под сенью парусов и в бурях поседелый. Набросок остался неотделанным, но его отголоски еще не раз звучали в стихах Пушкина. В частности, рифма "смелый - поседелый" снова всплыла наружу и, что характерно, снова в связи с приведенными стихами из "Руслана и Людмилы". Три соперника Руслана с окончанием поэмы не исчезли из пушкинского творчества. В стихах о Клеопатре они воскресли тремя соискателями царицыной любви: Рогдай стал Флавием, Фарлаф - Критоном, а "младой Ратмир" тем "последним" юношей, который "имени векам не передал". И как в "Руслане и Людмиле" было сказано: Один - Рогдай, воитель смелый, - так теперь почти повторяется: И первый - Флавий, воин смелый, В дружинах римских поседелый... Круговое движение рифмы закончено: "престарелу - поседелу"; отсюда - "поседелый - пределы - смелый" и - обратно к "поседелый". Таков многолетний ход звука - от моськи до римского воина. История другой рифмы еще более любопытна. Пушкин срифмовал: 1815 (?): Младость - радость ("Роза"). 1816: Радость - младость ("Заздравный кубок"). Младость - радость ("Послание к кн. А.М.Горчакову"). Сладость - радость ("Любовь одна..."). Радость - младость ("Фавн и пастушка"). Сладость - радость ("Пробуждение"). 1817: Младость - радость ("К ней"). Радость - сладость ("Простите, верные дубравы..."). Младость - радость ("Добрый совет"). Радость - младость ("Именины"). 1818: Сладость - младость - радость ("К портрету Жуковского"). 1819: Гадость - радость ("Все призрак, суета..."). Радость - младость ("Руслан и Людмила", V). 1820: Младость - радость ("Погасло дневное светило..."). Младость - радость ("Кавказский Пленник"). Младость - радость (Там же). Сладость - радость (Там же). Радость - младость (Там же). Сладость - радость...
Входимость: 3. Размер: 15кб.
Часть текста: того же года, написав Кюхельбекеру, что духом прочел его комедию "Шекспировы духи", он делает сноску: "Сalembour! reconnais-tu le sang?" {"Каламбур! узнаешь кровь?" (фр.) } Вообще же свои остроты и удачные выражений он помнил и не прочь был повторить. Так, 4 сентября 1822 года в письме к брату он острит, говоря, что стих Кюхельбекера "так пел в Суворова влюблен Державин" - "слишком уже Греческий". В апреле 1825 года он сообщает Вяземскому, что переписывает для него "Евгения Онегина", и прибавляет: "Отроду ни для кого ничего не переписывал, даже для Голицыной - из сего следует что я в тебя влюблен, как кюхельбекерской Державин в Суворова". В начале января 1824 года, в письме к брату, он бранит лобановский перевод "Федры" и, процитировав стих: Тезея жаркий след иль темные пути, - прибавляет: "Мать его в рифму!" - а 29 ноября того же года пишет Вяземскому: "Ольдекоп, мать его в рифму, надоел!" 8 середине ноября 1824 года он писал брату по поводу петербургского наводнения, того самого, которое впоследствии стало сюжетом "Медного Всадника": "Что это у вас? потоп? ничто проклятому Петербургу! voilà une belle occasion à vos dames de faire bidet" {вот прекрасный случай вашим дамам подмыться (фр). }. Через месяц, не получив ответа на...
Входимость: 3. Размер: 22кб.
Часть текста: Петра Великого". По неизвестной причине работа Пушкина над этою повестью оборвалась на сватовстве Ибрагимам. То, как должны были развернуться дальнейшие события, мы знаем только благодаря словам, сказанным Вульфу. Но как раз те главы, которые были написаны и сохранились до нас, содержат отражения подлинных событий пушкинской жизни, непосредственно предшествовавших писанию. Роман был задуман еще до этих событий, но не в том, как он задуман, а в том, как начал писаться, не в плане, а в разработке деталей заключены отголоски действительности. Будучи отчасти схож лицом со своим прадедом, Пушкин в романе заставил его самого сходствовать с правнуком в некоторых мыслях и житейских положениях. "Арап Петра Великого" начат в июле 1827 года. За десять месяцев до того опальный Пушкин был прощен государем, возвращен из ссылки и доставлен в Москву, прямо во дворец. Как царь Петр, если не считать ямщиков, был первым человеком, которого черный предок Пушкина встретил при въезде в Россию из-за границы, так Николай Павлович был первым, кого Пушкин увидел при возвращении на волю. Доставленный во дворец фельдъегерем, он стал свободным человеком лишь по выходе из дворца. Известно, с каким доверием отнесся он к царской ласке, как уверовал в ум, доброту и великодушие государя, в его любовь к просвещению. В те дни он воистину не льстил, слагая царю "свободную хвалу" и находя в Николае I "семейное сходство" с Петром Великим. Он верил, что "царственная рука" подана ему в знак чистосердечного примирения, и надеялся, что будет "приближен к престолу" не в качестве "раба и льстеца". Он собирался служить Николаю, как "сходно купленный арап" служил Петру: "усердно" и "неподкупно". Он думал, что теперь ему предстоит "смело сеять просвещенье" в союзе с царем. Веря, что его старые грехи забыты, он обещал царю не делать новых и был намерен остепениться, чтобы без помех...
Входимость: 3. Размер: 22кб.
Часть текста: та же участь: Пещуров, назначенный за мною смотреть, имел бесстыдство предложить Отцу моему должность распечатывать мою переписку, короче, быть моим шпионом; вспыльчивость и раздражительная чувствительность Отца не позволяли мне с ним объясниться; я решился молчать. Отец начал упрекать брата в том, что я преподаю ему безбожие. Я все молчал. Получают бумагу, до меня касающуюся. Наконец, желая вывести себя из тягостного положения, прихожу к Отцу, прошу его позволения объясниться откровенно... Отец осердился. Я поклонился, сел верьхом и уехал. Отец призывает брата, и повелевает ему не знаться a vec ce monstre, ce fils dênaturê... {с этим чудовищем, с этим сыном-выродком... (фр.) } (Жуковский, думай о моем положении и суди). Голова моя закипела. Иду к отцу, нахожу его с матерью и высказываю все, что имел на сердце целых 3 месяца. Кончаю тем, что говорю ему в последний раз. Отец мой, воспользуясь отсутствием свидетелей, выбегает и всему дому объявляет, что я его бил, хотел бить, замахнулся, мог прибить. - Перед тобою не оправдываюсь. Но чего же он хочет для меня с уголовным своим обвинением? рудников Сибирских и...
Входимость: 2. Размер: 28кб.
Часть текста: в литературных преданиях "галантного века", Пушкин чуть ли не с детства усвоил сочувственное отношение к "любовникам" и презрительное - к "мужьям". Еще в 1816 году он написал стихотворную сказку "Амур и Гименей", в которой очень доброжелательно повествуется о том, как Амур в молчании ночном Фонарь любовнику вручает И сам счастливца провожает К уснувшему супругу в дом; Сам от беспечного Гимена Он охраняет тайну дверь... Два заключительных стиха пьесы содержат недвусмысленное поучение и предложение: Пойми меня, мой друг Елена, И мудрой повести поверь! В действительности этой Елены не существовало. Но годы шли, воображаемые героини сменились живыми - воззрения Пушкина от этого только упрочились. В 1821 году, напоминая Аглае Давыдовой историю своего с ней романа, о муже говорит он лишь мимоходом: Я вами, точно, был пленен, К тому же скука... муж ревнивый... Я притворился, что влюблен, Вы притворились, что стыдливы... Выходит даже так, что наличие мужа не только Пушкина не останавливало, но и подзадоривало. Помимо любовной связи, прельщала его веселая возможность "орогатить" доброго знакомого. За этими стихами вскоре последовала эпиграмма: Иной имел мою Аглаю За свой мундир и черный ус; Другой за деньги - понимаю; Другой за то, что был француз; Клеон - умом ее стращая; Дамис за то, что нежно пел; Скажи теперь, моя Аглая, За что твой муж тебя имел? Перелистывая стихи Пушкина, написанные на юге, в ссылке, иного отношения к "рогачам", кроме насмешливо-презрительного, не встречаем. Молодому Пушкину судьба всякого мужа заранее известна и несомненна: У Кларисы денег мало, Ты...
Входимость: 2. Размер: 31кб.
Часть текста: степень перемены в стиле прямо пропорциональна степени перемены внутренней. Поэтому внезапный переход от классицизма к футуризму означал бы внутреннее потрясение прямо-таки катастрофическое, какого, конечно, человек вынести не в силах. Однако N, N 1 , N 2 , N 3 и т.д. - вынесли и благополучно здравствуют как ни в чем не бывало. Что это значит? Только то, что они никогда не были ни классиками, ни футуристами, - ничем. На пресловутом "пароходе футуризма" они едут такими же зайцами, какими были на парусных кораблях классицизма. * * * Поэтическое творчество - чудо и тайна. Однако N задает ученикам своим "к след <ующему> разу" написать по стихотворению таким-то и таким-то размером. Какой ужас! Практические занятия по чудотворчеству! Генеральная репетиция литургии!.. Ну, учитель состарился и изверился. Но чего смотрят ученики? * * * Z призывал лет 20: "Ей, гряди, Революция!" Накликал - и испугался: нельзя ли назад? Совсем как у Гете - ученик мага: Стань у печи, Веник, снова, Слушай слова Мудрой речи... А веник не слушает, а вода прибывает и уже дошла бедному Z до подмышек. * * * Шепотком: В 1915:...
Входимость: 2. Размер: 70кб.
Часть текста: с аттестатом, был удостоен чином коллежского секретаря и определен в ведомство иностранных дел со скромным содержанием по 700 рублей в год. Директору Энгельгардту смертельно хотелось, чтобы государь прослушал "священную тризну разлуки" - прощальную песнь, сочиненную Дельвигом и положенную на музыку Теппером. Но Александр Павлович спешил - песню пропели уже без него. Последний лицейский день отшумел. Прощальные стихи Зубову, Илличевскому, Пущину, Кюхельбекеру и всем товарищам купно уже написаны. Написан даже и прозаический мадригал в альбом Энгельгардта. Еще одну ночь провел Пушкин в келье номер 14. Наутро, наконец, мундир сброшен, вещи уложены. Последние объятия с друзьями - у некоторых на глазах слезы. Последние рукопожатия с учителями. Лицейская дверь в последний раз хлопнула - Пушкин вышел под арку. Жизнь перед ним открывалась, он спешил броситься в ее сильный круговорот. Сейчас, впрочем, она временно замерла. Стояло лето, Петербург был тих и пустынен. Как водится, многие из него разъехались. С месяц потешившись новым своим положением, поехал и Пушкин в деревню к родителям. То было уже не Захарово, милое по детским воспоминаниям. Захарово давно продали. Пушкин теперь проводил каждое лето в сельце Михайловском, принадлежавшем Надежде Осиповне. Если и вышла холодновата встреча с родителями, то тем радостней было снова увидеть сестру, няню, бабушку. Когда-то, в детстве, Оленька получила от отца басни Лафонтена - двухтомное французское издание прошлого века. Эти-то книги, - должно быть, самое драгоценное из всего, что у нее было, - она подарила Саше шесть лет назад, в тот день, когда уезжал он в Лицей. Но он тогда их забыл на столе. Теперь она снова их поднесла ему, и от этого шутливого и нежного упрека сразу воскресло прошлое. Он был растроган и тотчас отметил на книге дату: "Се 13 Juillet 1817 à Michailovsky" {"13 июля 1817, Михайловское"...