Поиск по творчеству и критике
Cлово "HOTEL"
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Входимость: 1. Размер: 5кб.
Входимость: 1. Размер: 7кб.
Входимость: 1. Размер: 7кб.
Входимость: 1. Размер: 9кб.
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Часть текста: Письмо Ходасевича М. Горькому. 25 апреля 1925 г. 76. М. ГОРЬКОМУ Дорогой Алексей Максимович, мы уже три дня в Париже 1 , но все еще возимся с разными хозяйственными делами. Почти никого еще не видал, кроме Осоргина, который Вам кланяется. Сегодня иду в "Последние Новости" "наниматься". Большое спасибо Вам еще раз за гостеприимство. Привет всем. Обнимаю Вас. В. Ходасевич. Берберова всех целует. 25 апреля 1925. Париж Комментарии 76. М. Горькому. - АГ. КГ-П 83-8-38. Публ. впервые. 1 Это первое письмо Ходасевича Горькому после отъезда из Сорренто 18 апреля 1925 г. 25 апреля Ходасевич оставил в дневнике запись об отправке двух писем: открытки Горькому и в Россию - А. И. Ходасевич. Из письма к ней от 24 апреля: "Мне самому в Париже будет так трудно, что и не знаю, как буду перебиваться. Заработков почти никаких <...> мой парижский адрес: 8, Rue Amelie. Prettu-Hotel. Paris (F-e)" ( РГАЛИ . Ф. 537. Oп. 1. Ед. хр. 52).
Входимость: 1. Размер: 5кб.
Часть текста: наконец, с холостой жизнью: довольно ему шататься по ресторациям; домашний стол - друг желудка, по себе знаю. - Оставив новобрачных наедине в зеленой папке, я отправился в кафэ, но не могу сразу остановиться, рука разгулялась, и я пишу Вам. Надеюсь, вернетесь же Вы в Париж, и мне не придется писать Вам ни в Биарриц, ни в Довиль. Пока что - особых событий нет, но люди начали появляться. Приехал Дон-Аминадо 1 , - но я не видел его. У него отец снова был при смерти, воспаление легких. Кажется, сейчас ему лучше. Еще приехал Добужинский, сегодня у нас завтракал и рассказывал грустные вещи о Станиславском. А вот Недошивиной нет, и нет корректуры. Кстати, прошу заметить: "рукопись Державина" так же можно сказать, как "рукопись Обломова", "рукопись Рудина". Здесь Державин не Г. Р. Державин, а лишь заглавие книги. Поэтому, пожалуйста, в будущем хвалите меня до одурения и даже "до слез напряженья". Зина, конечно, озвереет за "фишку" 2 : Вы правы. Но - между нами - год тому назад Бунин дал мне эти статьи (еще в Грассе), прося помянуть при случае. Я сию просьбу исполнил, ибо - не дело лаять на человека, которого превозносил, - так, точно и всегда лаял (-а? -о? Как надо сказать о Зине?). Вейдле мне пишет, что я Бунина перехвалил. Демидов (по словам Фондаминского)...
Входимость: 1. Размер: 7кб.
Часть текста: что если наши отношения не могли и не должны были продолжаться в прежней форме, то это еще не значит, что ты для меня чужая. Напротив: я как-то забыл все плохое и хочу помнить одно хорошее. Если в будущем нам не жить под одной крышей, то это не значит, что ты не остаешься очень близким мне человеком. И еще: в который раз говорю тебе, что моя жизнь - трудная, а не легкая. Не завидуй ей. Не опровергай того, что тебе будут рассказывать, но про себя помни мое правило: не показывать вида. Я, бывало, не ел по 3 дня - а брюки были разглажены и десятилетний Мишин сюртук - как новенький. И все так. И теперь так. Твое сообщение о моих стихах очень огорчило меня. Не литературно, на "литературу" и "славу" мне 30 раз наплевать, - но деньги. Это значит, что если бы я вернулся в Россию, то не имел бы ни здешнего заработка, ни тамошнего. А вернуться мне хочется. Ну, да время все уладит, я в этом уверен. Теперь вот какое дело. Если у тебя не хватит денег до 1 февраля - займи без страха: деньги у тебя будут, это наверное. Я еще только не знаю, как ты их получишь. Во-первых, я кончил большую, (2 листа), статью, которая, вероятно, пойдет в журнале Тихонова и Замятина 1 . Гонорар велю отдать тебе весь. Во-вторых, на днях начну кусками присылать тебе "Эльку". В-третьих, ты в начале февраля получишь, вероятно, деньги от Екатерины Павловны Пешковой. Словом, еще не знаю, как и что, но деньги будут. Поэтому не огорчайся, если присланных не хватит, а новые еще не получатся: занимай уверенно, только не у Тихонова и Замятина - и вообще никому ничего не говори о моем будущем сотрудничестве в их журнале. Будто ничего об этом не знаешь. Это так надо. Почему - скучно объяснять. В Италию я, может быть, все-таки поеду в конце января. Но пиши мне сюда: Чехословакия. Ceskoslavensco. Marianske Lazne. Marienbad. Hotel Maxhof 2 . Кроме того, я как-то мало надеюсь на Италию, хотя это было бы хорошо во всех отношениях: 1) дешевле, 2) теплее,...
Входимость: 1. Размер: 7кб.
Часть текста: Нина Николаевна. Если Вы читаете "Дни", то видали там стихи Нины Берберовой. Это - ее. Пишет она недавно, ей всего 21 год. За эти годы выпустил я, кроме книги статей (плохих), книгу "Путем Зерна" (Москва, 1920 и Петербург, 1921). Последняя книжка моих стихов только что вышла в Берлине {"Тяжелая Лира".}. Экземпляров авторских я еще не получил. Получу - тотчас вышлю Вам, как и статьи, которые могу добыть у своего петербургско-берлинского издателя. Хуже обстоит дело с "Путем Зерна": она здесь не переиздавалась, а российское издание попало в Берлин в ничтожном количестве и его, кажется, нигде нет. У меня тоже нет. Но - поищу. Мне хочется, чтобы Вы прочитали и эту книжку. Буду в Берлине недели через 2-3, тогда все это и сделаю: отсюда нельзя, т.к. на посылку книг за границу надо иметь разрешение, добываемое в Берлине. Сейчас живу в 2 часах езды оттуда 1 , ибо здесь нет сутолоки и жизнь дешевле, что для меня очень важно: несмотря на так называемое "имя", зарабатываю мало; а жизнь дорожает, мне же приходится помогать Анне Ивановне, которой живется в Питере чрезвычайно тяжело и голодно. Она...
Входимость: 1. Размер: 9кб.
Часть текста: мы не только не хотим расти (отдыхаем), но и не можем - задыхаемся. Вы говорите, что волокнам больно расти. Но мы такие особенные растения, которые день, два, три отдыхают в свое удовольствие, а на четвертый день эти же волокна начинают болеть оттого, что привыкли расти - а нельзя: комната. У меня бывает такое чувство, что я сидел-сидел на мягком диване, очень удобно, - а ноги-то отекли, надо встать - не могу. Мы все здесь как-то несвойственно нам, неправильно, не по-нашему дышим - и от этого не умрем, конечно, но - что-то в себе испортим, наживем расширение легких. Растение в темноте вырастает не зеленым, а белым: то есть все в нем как следует, а - урод. Я здесь не равен себе, а я здесь я минус что-то, оставленное в России, при том болящее и зудящее, как отрезанная нога, которую чувствую нестерпимо отчетливо, а возместить не могу ничем. И в той или иной степени, с разными изменениями, это есть или будет у всех. И у Вас. Я купил себе очень хорошую пробковую ногу, как у Вашего Кривцова 1 , танцую на ней (т.е. пишу стихи), так что как будто и незаметно, - а знаю, что на своей я бы танцевал иначе, может быть, даже хуже, но по-своему, как мне полагается при моем сложении, а не при пробковом. И это так иногда смущает, что бросаешь танец, удачно начатый. Бог даст - пройдет это все, но пока что - жутко. Белый в Саров не поехал. Сподколесничал в последнюю минуту. Но я его все-таки уговариваю 2 , потому что Берлин - Бедлам, а здесь очень хорошо: тихо, буквально 20-30 прохожих в день, и воздух - как щетка для легких. Приблизительно через день вижу Горького, час или два. Больше никого нет. Что нет Белого, мне жаль. Его очень задергали в Берлине. Жена пишет ему злобно-обличительные послания. Мать умерла. Добронравные антропософы пишут ему письма "образуммевающие", по антропософской указке, ...
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Часть текста: я поехал в Прагу, где и просидел с 4 ноября до вчерашнего дня: больше месяца ушло на беганье в итальянское консульство и на бездарное житье в гостинице. С итальянцами так ничего и не добился - и только прожился. В конце концов в Прагу приехал Алексей Максимович - и увез меня сюда, в Мариенбад. Я совершенно измучился в Праге. Сперва 2 недели надежд: вот завтра уеду во Флоренцию - и каждый день разочарование. Потом - 1 Ґ недели лежал из-за огромного нарыва на ноге. Хворать в гостинице, да еще в Праге, городе очень неблагоустроенном, - трудно. Главное же - целый месяц не брал пера в руки, выбился из колеи, затормозил все работы и истратил черт знает сколько денег, живя в поганой гостинице. Слава Богу, теперь у меня есть письменный стол и лампа. С завтрашнего дня сажусь работать. Главное же - у меня теперь есть адрес, т.к. до сих пор я буквально не знал, где буду находиться завтра. Очень жалко, что не попал в Италию. Жизнь в Мариенбаде в 1 Ґ раза дороже, чем во Флоренции или в Сиене. Кроме того, все же Италия - не Мариенбад. Ну, да что делать. Главное, мне обидно, что меня 2 месяца водили за нос, что я, ради визы, давал даром переводить себя на итальянский язык, - и что жить здесь дороже и хуже, чем в Италии. Пожалуйста, напиши мне о себе поскорее. Если это письмо поспеет к 22 числу - то поздравляю тебя с днем Ангела. Получила ли ты деньги (50 долларов) от Вольфсона 1 , дяди Бернштейнов? Напиши. С Лежневым дело я улажу: мы с ним "друзья", т.е. я ему очень нужен (это между нами). Он мне писал, я ему тоже пишу сегодня. Пока - будь здорова. Я все это время был в сплошной чепухе - так что и написать о себе ничего не могу. Главное,...