Поиск по творчеству и критике
Cлово "POET"
Входимость: 1. Размер: 59кб.
Входимость: 1. Размер: 18кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 59кб.
Часть текста: по делу об авторстве "Протокола сионских мудрецов". - 172 Светлов Валериан Я. (?-1935) - беллетрист, театральный критик. - 249 Свидерский (Сидерский) И. М. - поэт, переводчик произведений А. А. Блока и В. В. Маяковского на французский язык, участник Союза молодых поэтов и писателей; театральный режиссер; родственник Познеров. - 63, 64, 71-78, 80, 82, 84, 85, 87, 88, 185 Святополк-Мирский Дмитрий Петрович (1890-1939?/46?/52?) - литературовед, литературный критик, публицист, поэт, переводчик; в эмиграции с 1920 г. (Польша - Греция), с 1921 г. в Англии; участник евразийского движения (с 1922), учредитель и соредактор журн. "Версты" (1926-1928), член редколлегии газ. "Евразия" (1928-1929); в 1932 г. вернулся в СССР, в июне 1937 г. арестован, погиб в лагере. - 84 Сев - возможно, М. Г. Сев, зубной врач, сестра Р. Г. Винавер; общественный деятель Л. А. Сев; или литератор, общественный деятель Л. Л. Сев. - 106, 125, 126 Северянин Игорь (наст. имя и фам. Игорь Васильевич Лотарев) (1887-1941) - поэт, переводчик, литературный критик, мемуарист; в эмиграции с 1918 (Эстония).-169 Семенов Юлий Федорович (1873-1947) - общественный и политический деятель, журналист, мемуарист; в эмиграции с 1920 г. (Париж); генеральный секретарь Русского национального комитета (с 1924), председатель Русского зарубежного съезда (Париж, 1926); редактор газ. "Возрождение" (1927-1940); вице-председатель парижского Национального объединения русских писателей и журналистов (с 1937). - 98, 101, 103, 112, 117, 118, 120, 122, 132, 133, 137, 146, 147, 149, 150, 155-158, 174, 180, 186, 187, 189, 195, 199, 212, 232, 235, 253, 257, 271, 280, 281, 291, 300, 320, 333 Семенов-Тян-Шанский Александр Дмитриевич, еп....
Входимость: 1. Размер: 18кб.
Часть текста: и гражданское равенство с "содержанием". Работы символистов, особенно Брюсова и Андрея Белого, при всем их несовершенстве, выразили и на время утвердили законную мысль о неотделимости формы от содержания. Однако господство этой идеи было недолговечно. Она была верна, а потому умеренна. Исконный русский экстремизм вскоре взорвал ее изнутри. Форма, раскрепощенная символистами, переросла нормальные размеры в писаниях футуристов. Хлебников и Крученых, самые последовательные из них, - можно сказать, в несколько прыжков очутились в области "чистой формы". Постепенное и, наконец, полное изгнание какого бы то ни было "содержания" логически привело их сперва к "заумной поэзии", а там и к "заумному языку", воистину "простому, как мычание", облеченному в некую сомнительную "форму", но до блаженности очищенному от всякого "содержания". Знаменитое дыр бул щыл было исчерпывающим воплощением этого течения, его началом и концом, первым криком и лебединой песней. Дальше идти было некуда, да и ненужно, ибо все прочее в том же роде было бы простым "перепевом". Что касается Маяковского, Пастернака, Асеева - то это, разумеется, предатели футуризма, можно сказать - футуросоглашатели: доброе, честное отсутствие содержания они предательски подменили его убожеством, грубостью, иногда пошлостью. Про себя они хорошо знают, что это совсем не одно и то же. В искусстве теория почти всегда приходит после практики. Духовным детищем футуризма возрос тот формальный метод критических исследований, который сейчас оказывается если не господствующим, то, во всяком случае, чрезвычайно модным и шумным, а потому и кажется "передовым". Формалисты недаром начали свое бытие статьями, посвященными оправданию заумной поэзии: это они наспех закрепляли крайние позиции, занятые футуристами. Позднее им пришлось заняться более тыловыми делами. Обратясь к "старой", до-футуристической литературе, они объявили необходимым и в...