Владислав Ходасевич: Поиск по текстам произведений автора и критике. Cлово "1963". Классическая русская литература.

Примерный текст на первых найденных страницах

Входимость: 4. Размер: 48кб.

Часть текста: - Париж); член парижского Союза русских писателей и журналистов, соредактор и секретарь журн. "Современные записки", секретарь журн. "Русские записки" (1937-1939); с 1940 г. в США; см. его воспоминания о Ходасевиче: Вишняк M. В. "Современные записки". Воспоминания редактора. СПб.; Дюссельдорф, 1993. Гл. 5, 6; см. также письма Ходасевича к нему: Новый журнал, 1944. No 7. С. 277-306; Минувшее. Вып. 3- М.: Прогресс; Феникс, 1987. С. 268-271. - 25, 26, 28, 30, 31, 51, 56, 59, 61-63, 65-70, 72-79, 82, 83, 85-88, 95, 96, 98, 102, 106, 107, 113, 116, 120, 124, 125, 127, 130, 132-143, 146-148, 150-165, 167-175, 177-181, 186-191, 183-196, 202, 216 Вишнячка - см. Вишняк М. Л. Вишняки - 33, 74.76, 78, 79, 82, 88, 89, 94, 99, 101, 117, 132, 137, 139, 110, 144, 147-153, 155-160, 163-165, 167-176, 180-182, 184-189, 191, 204, 205, 207, 209, 210, 212, 217, 223, 224, 230, 270, 271, 291, 296, 301, 306, 315 Водлинский - 294 Воинов - сотрудник "Возрождения". - 156, 177, 199 Воинов Ярослав Владимирович - поэт, беллетрист, драматург, в эмиграции в Эстонии. Волков Александр Александрович (1881-1942) - актер, кинорежиссер, художник; в эмиграции с февраля 1920 г. (Константинополь - Париж). - 114, 241 Волков Николай Константинович (1875-1950) - общественный и политический деятель, кадет, депутат 3-й и 4-й Государственной Думы, в 1918 г. член Национального Центра (Москва); эмигрировал через Японию в Париж; коммерческий директор (директор-распорядитель)...

Входимость: 4. Размер: 48кб.

Часть текста: в консилиуме во время последней болезни Ходасевича. - 333 Абрамова - 199 Абрамович Р. (Рафаил Абрамович Рейн; 1879-1963) - общественный и политический деятель (меньшевик), инженер; выслан из России в 1920 г., один из основателей и член Исполкома Социалистического Интернационала. - 245, 249, 263, 275, 276, 278, 283, 287, 288, 294, 298, 308 Абрамовичи - 248 Авивит Шошана (наст. фам. Лихтенштейн; 1901-1988) - актриса театра "Габима" с 1918 по 1923 гг. - 158 Авксентьев Николай Дмитриевич (1878-1943) - общественный и политический деятель (эсер), публицист, мемуарист; отец А.Н. Прегель; в июле - августе 1917 г. - министр внутренних дел Временного правительства, один из организаторов московского "Союза возрождения России" (март 1918), председатель Всероссийского временного правительства (Уфимской директории, октябрь - ноябрь 1918), выслан колчаковцами в Китай, затем через США уехал в Париж; член Административного центра Внепартийно-демократического объединения (1920-1922), соредактор журн. "Современные записки" (1920-1940); с 1940 г. в США. - 62, 69, 76, 137, 180, 187, 188, 251, 291, 316 Авксентьева Шура - 232 Авксентьевы - 185, 220 Аврех Александр Федорович (?-1937) - журналист, член Московского землячества;...

Входимость: 3. Размер: 49кб.

Часть текста: в РСФСР не вернулся; с 1923 г. в Париже, член парижского Союза русских писателей и журналистов, председатель литературных собраний "Зеленая лампа" (1927-1939), участник литературного объединения "Круг" (1935-1939); об отношениях Г. Иванова с Ходасевичем см.: Терапиано Ю. Об одной литературной войне // Терапиано Ю. К Литературная жизнь русского Парижа за полвека (1924-1974). Париж, - Нью-Йорк, 1987. С. 110-124; Богомолов Н. А. Георгий Иванов и Владислав Ходасевич // Русская литература. 1990. No 3. - 32, 33, 41, 46, 63, 64, 68, 72, 76, 80, 84-89, 95-99, 101-106, 113-115, 117-120, 228, 232, 234, 242, 244, 245, 252, 263, 265, 268, 269, 273-278, 280, 287-290, 305, 306, 310, 314-316, 319, 323, 327, 328 Иванов Петр Константинович (?-1953) - прозаик, драматург, член московского Литературно-художественного кружка; в эмиграции в Берлине, затем в Париже. - 41, 50, 88, 89, 115, 119, 156, 182, 306, 314, 316 Иванович Ст. (Португейс Семен Осипович, 1880-1944) - журналист, публицист, мемуарист; в эмиграции с 1920 г. (Кишинев); с 1921...

Входимость: 3. Размер: 50кб.

Часть текста: 1930. 24 апреля), "Книги и люди" (Возрождение, 1931. 30 июля). - 33 Меерсон (Мейерсон) Лазарь (1900-1938) - художник кино, после 1917 г. - в эмиграции (Берлин), декоратор студии А. Каминки; затем жил в Париже, работал с французским режиссером Р. Клэром. - 141 Мейер Георгий Андреевич (1894-1966) - поэт, историк литературы, публицист, литературный критик; в эмиграции в Париже, сотрудник журн. "Современные записки", газ. "Возрождение". - 256, 259, 261, 265, 268, 280, 282, 303, 326 Мейерсон Леонид Соломонович (1893-1941?) - переводчик, сотрудник рижской газ. "Сегодня", в 1941 г. арестован, погиб в заключении. - 72, 73 Мейерсон Мэри - жена Л. Мейерсона. - 73 Мельгунов Сергей Петрович ( 1879/80-1956) - общественный и политический деятель (народный социалист), историк, публицист, издатель, мемуарист; в эмиграции с 1920 г. (Берлин), член берлинского Союза писателей и журналистов, редактор сб. "На чужой стороне" (1923-1924); в Париже с середины 1920-х гг., член парижского Союза русских писателей и журналистов, соредактор журн. "Голос минувшего на чужой стороне" (1926-1928), участник 1-го съезда русских писателей и журналистов за рубежом (сентябрь 1928, Белград); редактор журн. "Возрождение" (1949-1954). - 82, 94, 104, 116, 117, 151, 160...

Входимость: 2. Размер: 29кб.

Часть текста: Одна из них, простейшая и так сказать материальная, заключалась в том, что коллекции общества внезапно и резко стали пополняться: в них поступило большое количество предметов из частных собраний и архивов. Однако, мне кажется, что еще большую роль тут сыграли обстоятельства более отвлеченного характера. Во-первых, по мере того, как жизнь уходила вперед, всё острей, всё пронзительней ощущалась членами общества близкая, и неминуемая разлука с прошлым - отсюда возникало желание как можно тщательнее сберечь о нем память. Во-вторых (и это может показаться вполне неожиданным для тех, кто не жил тогда в Петербурге), именно в эту пору сам Петербург стал так необыкновенно прекрасен, как не был уже давно, а может быть и никогда. Люди, работавшие в "Старом Петербурге", отнюдь не принадлежали к числу большевиков. Некоторые из его руководителей впоследствии были расстреляны - достаточно назвать хотя бы П. П. Вей-нера. Но как и все другие, обладавшие чувством, умом, пониманием, они не могли не видеть, до какой степени Петербургу оказалось к лицу несчастие. Москва, лишенная торговой и административной суеты, вероятно, была бы жалка. Петербург стал величествен. Вместе с вывесками, с него словно сползла вся лишняя пестрота. Дома, даже самые обыкновенные, получили ту стройность и строгость, которой ранее обладали одни дворцы. Петербург обезлюдел (к тому времени в нем насчитывалось лишь около семисот тысяч жителей), по улицам перестали ходить трамваи, лишь изредка цокали копыта, либо гудел автомобиль, - и оказалось, что неподвижность более пристала ему, чем движение. Конечно, к нему ничто не прибавилось, он не приобрел ничего нового, - но он утратил всё то, что было ему не к лицу. Есть люди, которые в гробу хорошеют: так, кажется, было с Пушкиным. Несомненно, так было с Петербургом. Эта...

Входимость: 2. Размер: 48кб.

Часть текста: Рыба считалась чуть ли не ядом, зелень - средством расстраивать желудок, а фрукты - баловством. В конце концов у меня выработался некий вкусовой инфантилизм, т.е. я и по сию пору ем только то, что дают младенцам. От рыбы заболеваю, не знаю вкуса икры, устриц, омаров: не пробовал никогда. Мое опоздание помешало мне даже в литературе. Родись я на десять лет раньше, был бы я сверстником декадентов и символистов: года на три моложе Брюсова, года на четыре старше Блока. Я же явился в поэзии как раз тогда, когда самое значительное из всех современных течений уже начинало себя исчерпывать, но еще не настало время явиться новому. Городецкий и Гумилев, мои ровесники, это чувствовали так же, как я. Они пытались создать акмеизм, из которого, в сущности, ничего не вышло и от которого ничего не осталось, кроме названия. Мы же с Цветаевой, которая, впрочем, моложе меня, выйдя из символизма, ни к чему и ни к кому не пристали, остались навек одинокими, "дикими". Литературные классификаторы и составители антологий не знают, куда нас приткнуть. Первым...

Входимость: 1. Размер: 58кб.

Часть текста: и Добролюбова: для молодежи, едва вступающей на поэтическое свое поприще, даже времена "Скорпиона" и "Весов" - уже история. Начинающие поэты изучают Брюсова, как некогда Брюсов изучал Баратынского. Учатся они вообще добросовестно, но чему будут учить сами - неизвестно. Их самостоятельные слова все еще в будущем. Подводить итоги прошлому - не наша задача. Для предсказаний будущего у нас слишком мало данных. Поэтому - да не посетует читатель, если статья наша явится лишь обзором наиболее примечательных стихотворных сборников, вышедших за последние два года, то есть за тот период, когда успел возникнуть и до некоторой степени определиться так называемый "футуризм" - течение, в котором одно время видели возможного преемника ныне господствующей школы. 2 Бесспорно, одна из самых значительных книг за этот период - "Cor ardens" Вячеслава Иванова {Вяч. Иванов. Cor ardens. Ч. I. M. 1911. К-во "Скорпион". Ч. II. М. 1912. К-во "Скорпион". Ц. за оба тома 3 р. 50 к.}. В 1912 году вышел второй том ее, завершающий собрание стихов, писавшихся приблизительно в течение последних семи лет, то есть как раз в те годы, когда творчество поэта наиболее привлекало к себе внимание ценителей поэзии. Теперь, когда все эти стихи, ранее появлявшиеся частями в альманахах и периодических изданиях, собраны вместе, "Cor ardens" хочется сравнить с венецианским собором св. Марка. Не верится, что эта книга - создание одного человека; кажется, будто она, подобно венецианскому собору, слагалась веками, что каждая деталь ее имеет свою собственную историю, совершенно обособленно протекавшую вплоть до того момента, когда воля поэта, объединив все эти детали, заставила их образовать одно целое. Эллинский дифирамб - и венок сонетов; "духовные стихи" - и стихи "в старофранцузском вкусе"; повесть о "девственно-супружеской чете V века" - и стихотворение, внушенное картиной К. Сомова: все совмещается в этой книге, слагаясь в стройное целое. Обломки умерших веков оживают, становясь частью...

Входимость: 1. Размер: 17кб.

Часть текста: леса по гористому проселку: все мне казалось не довольно скоро. Спускаясь с горы, недалеко от усадьбы, которой за частыми соснами нельзя было видеть, сани наши на ухабе так наклонились набок, что ямщик слетел. Я с Алексеем, неизменным моим спутником от лицейского порога до ворот крепости, кое-как удержался в санях. Схватили вожжи. Кони несут среди сугробов, опасности нет: в сторону не бросятся, все лес, и снег им по брюхо, править не нужно. Скачем опять в гору извилистою тропой; вдруг крутой поворот, и как будто неожиданно вломились смаху в притворенные ворота, при громе колокольчика. Не было силы остановить лошадей у крыльца, протащили мимо и засели в снегу нерасчищенного двора. Я оглядываюсь: вижу на крыльце Пушкина, босиком, в одной рубашке, с поднятыми вверх руками... Было около восьми часов утра". Эта картина запомнилась раз навсегда и Пушкину. Раннее зимнее утро и особенно двор, снег, колокольчик сделались в его поэзии лейтмотивом Пущина. Вспоминая Пущина, он почти неизменно к ним возвращается. И обратно: двор, снег, колокольчик напоминают ему о Пущине. * * * О наброске "Стрекотунья-белобока..." известно лишь то, что он сделан в том же 1825 году....

Входимость: 1. Размер: 15кб.

Часть текста: наш очень его утомил: он сидел, поджавши голову рукой: лицо его было бессмысленно, глаза мутны, губы отвисли... Он дремал до тех пор, пока не начался экзамен русской словесности. Тут он оживился: глаза заблистали, он преобразился весь. Разумеется, читаны были его стихи, разбирались его стихи, поминутно хвалили его стихи. Он слушал с живостью необыкновенною. Наконец, вызвали меня. Я прочел мои "Воспоминания в Царском Селе", стоя в двух шагах от Державина. Я не в силах описать состояние души моей, когда я дошел до стиха, где упоминаю имя Державина, голос мой отрочески зазвенел, а сердце забилось с упоительным восторгом... Не помню, как я кончил чтение, не помню, куда убежал. Державин был в восхищении: он меня требовал, хотел меня обнять... Меня искали, но не нашли". А товарищ и друг Пушкина И. И. Пущин рассказывает нам: "Читал Пушкин с необыкновенным оживлением. Пока я слушал знакомые стихи, мороз по коже пробегал у меня; когда же патриарх наших певцов в восторге, со слезами на глазах бросился целовать поэта и осенил кудрявую его голову, мы все под каким-то неведомым влиянием благоговейно молчали" {*1}. "Отрочески звенел" голос Пушкина;...

Входимость: 1. Размер: 32кб.

Часть текста: золотого века нашей поэзии. Такое же место в раннем символизме занимают Бальмонт и Брюсов, в позднем - Блок, Вячеслав Иванов, Белый. Так обстоит дело в каждом здоровом, естественно возникшем и гармонически развитом поэтическом движении. Зато в группах, сложившихся не столь естественно и страдающих органическими пороками, можно наблюдать явление как раз обратное: наиболее одаренные поэты, которых принято связывать с этими группами, на самом деле в них занимают положение обособленное, не совпадая с движением в большей или в меньшей степени. Именно поэтому Ахматова, например, менее характерна для акмеизма, нежели его зачинатели и теоретики Гумилев и Городецкий, но как поэтическая величина она значительно превосходит Гумилева, а с Городецким обидно даже сравнивать. * * * Минувший (иль подходящий к концу) поэтический сезон ознаменовался раздором между молодыми поэтическими силами Парижа и такими же силами других эмигрантских центров. Внешним образом этот раздор выразился в истории небольшого еженедельника "Меч", начавшегося издаваться в Варшаве. Войдя в него сплоченною группой, парижане тотчас повели себя гегемонами и явно выказали претензию на рода как бы поэтической "метрополии". "Провинциалы" этого не...

Поиск по творчеству и критикеCлово "1963"

Поиск по творчеству и критике
Cлово "1963"