Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на цифры
Показаны лучшие 100 слов (из 295).
Чтобы посмотреть все варианты, нажмите
Несколько случайно найденных страниц
Входимость: 1. Размер: 7кб.
Часть текста: слов (или оттенок смысла) изменился. Так, например, слово "прямой" у Пушкина очень часто означает: истинный, настоящий, подлинный, полный. Например: Прямым Онегин Чильд-Гарольдом Вдался в задумчивую лень... Прямого просвещенья ради... Приехав, он прямым поэтом Пошел бродить... Соответствующее значение имеет и наречие "прямо", в котором у Пушкина часто нет нынешней интонации "прямо-таки"; оно у Пушкина не предназначается, как у нас, для отстранения упрека в преувеличении. "Приятный голос, прямо женский" - значит: вполне женственный. "Без разделенья унылы, грубы наслажденья: мы прямо счастливы вдвоем" - то есть только вдвоем мы действительно счастливы. Точно так же слова "важный" никогда не употребляет он в значении: чванный, гордый, надменный. У Пушкина оно всегда равняется словам: серьезный, строгий, вдумчивый. Так, он неоднократно называет важными - Муз. Важные гимны внушаются поэту богами. Важные гроба покоятся на родовом деревенском кладбище. Это необходимо иметь в виду во многих случаях, чтобы не ошибиться в значении пушкинской фразы. Так, на основании стихов: К хозяйке дама приближалась, За нею важный генерал, - отнюдь не следует представлять себе мужа Татьяны надменным: он только серьезен. В заметке о холере (1831) сказано об А. Н. Вульфе, что...
Входимость: 1. Размер: 19кб.
Часть текста: и поучителен. Но он сопряжен и с известным риском, которому подвергается не только автор, но и читатель. Перечитывая вещи, давно нам знакомые, мы невольно их видим в новом свете. Слово, некогда прозвучавшее в одной обстановке, по-иному звучит в другой, в нынешней, да и сами мы, меняясь с годами, воспринимаем его не совсем так, как восприняли некогда, в ту пору, когда услыхали его впервые. Словом, тут происходит явное испытание временем, и этому испытанию подвергается не только само произведение, но и наше понимание. Перечитывать то, что когда-то волновало и нравилось, всегда несколько боязно: не было ли ошибкою наше восхищение, не напрасно ли мы растратили "жар души", который всегда отдаешь любимому автору? Еще печальней, когда разочарование постигает нас неожиданно. Так, например, было со мною несколько лет тому назад, когда я вздумал перечитать прозу Федора Сологуба: я прочел "Жало смерти", потом "Мелкого беса" - и у меня не хватило мужества приняться за "Творимую легенду". Однако ж, бывает обратное: радостное сознание того, что некогда прочитанное заключает в себе достоинства, которых мы раньше не заметили или не вполне оценили. Такую именно радость доставил мне в особенности второй том Бунина. Начать с того, что он превосходно составлен. В него входят всего три вещи: "Подторжье", "Деревня" и "Суходол". Они писаны в 1909-1911 годах, и события, в них изображенные, разыгрываются, как я думаю, в одних и тех же местах. "Подторжье" - небольшой рассказ, почти бесфабульный. Можно бы его назвать даже...
Входимость: 1. Размер: 34кб.
Часть текста: на мне самом лежит надлежащая доля ответственности за некоторые ее вины, которых мне придется коснуться, и мне самому суждено разделить ее участь, по существу не менее трагическую, чем участь литературы внутрироссийской. Уже лет шесть-семь тому назад, в те наиболее благополучные свои годы, когда эмигрантская литература переживала действительный или кажущийся расцвет, вокруг нее раздались голоса, заявлявшие, что самое ее бытие биологически невозможно, что если она еще существует, то лишь в силу инерции, что она не даст новых побегов и сама задохнется, потому что оторвана от национальной почвы и быта, потому что принуждена питаться воспоминаниями, а в дальнейшем обречена пользоваться сюжетами, взятыми из иностранной жизни. Весьма характерно, что эти мрачные предсказания неизменно исходили не из литературной среды, а из среды публицистов, мало понимающих в искусстве, неосведомленных в истории и биологии словесности, к тому же явно или тайно недоброжелательных по отношению к эмиграции вообще. Предсказания эти были теоретически несостоятельны. Национальность литературы создается ее языком и духом, а не территорией, на которой протекает ее жизнь, и не бытом, в ней отраженным. Литературные отражения быта имеют ценность для этнологических и социологических наблюдений, по существу не имеющих никакого отношения к задачам художественного творчества. Быт, отражаемый в литературе, не определяет ни ее духа, ни смысла. Можно быть глубоко национальным писателем, оперируя с сюжетами, взятыми из любого быта, из любой среды, протекающими среди любой природы. Это...
Входимость: 3. Размер: 14кб.
Часть текста: "пестуном" был ближайший приятель отца, И.И. Дмитриев. Эпоха благоприятствовала развитию таланта и воли к действию. И Россия, и русская словесность находились в периоде созидательном. Молодой Вяземский участвовал в ополчении двенадцатого года, был под Бородином и вернулся цел, хотя две лошади под ним были убиты. Вслед за тем он стал таким же счастливым застрельщиком в схватках литературных. Русский лжеклассицизм кончался. Уже Державин давно перерос его тесные границы. Уже взорвалась первая мина, подложенная под классицизм сентиментализмом Карамзина. Впрочем, сам Карамзин, кстати сказать - женатый на сестре Вяземского, уже покидал поэтическое поприще: он трудился над "Историей Государства Российского". Словом, перед новыми силами открывалось обширное поле. Жуковский и Батюшков пытались "обрести новые звуки". В неясной дали намечались смутные очертания грядущего романтизма. Уже в противовес чопорной державинско-шишковской "Беседе" возникала задорная революционная кучка арзамасцев. Вяземский тотчас стал ее "душой". Жуковский и Батюшков к ней примкнули. Вступил даже милый и бесталанный Василий Львович Пушкин, хотя не очень годился - ни возрастом, ни писаниями: это был "сочувствующий". Гораздо...
Входимость: 7. Размер: 48кб.
Часть текста: поэт с кадильницей наемной..."). 6. "Евгений Онегин", гл. II, чернов. наброски ("Ни дура Английской породы..."). 7. "Зимний вечер" ("Буря мглою небо кроет..."). 8. "Евгений Онегин", гл. IV, строфа 35. 9. "Подруга дней моих суровых..." 10. "Вновь я посетил..." 11. "Муза" ("В младенчестве моем она меня любила..."). 12. "К Батюшкову" ("В пещерах Геликона..."). 13. "Мечтатель" ("По небу крадется луна..."). 14. "Городок" ("Прости мне, милый друг..."). 15. "Евгений Онегин", гл. VIII, строфы 1-7 и 46. 16. "Руслан и Людмила". 17. "Кавказский Пленник". 18. "19 октября 1825 г." ("Роняет лес багряный свой убор..."). 19. "Нереида" ("Среди зеленых волн..."). 20. "Редеет облаков летучая гряда..." 21. "Бахчисарайский Фонтан". 22. "Буря" ("Ты видел деву на скале..."). 23. "За нею по наклону гор..." 24. "Евгений Онегин", гл. I, строфы 33 и 57. 25. "Фонтану Бахчисарайского дворца" ("Фонтан любви, фонтан живой..."). 26. "Цыганы". 27. "Евгений Онегин", гл. II, строфы 24-29. 28. "Братья-разбойники". 29. "Друг Дельвиг, мой парнасский брат..." 30. Наброски вступления или посвящения "Гавриилиады". 31. "П. А. Вяземскому" ("Сатирик и поэт любовный..."). 32. "В. С. Филимонову" ("Вам Музы, милые старушки..."). 33. "Зима. Что делать нам в деревне? Я встречаю..." 34. "Домик в Коломне". Первоначально три текста привлекли мое внимание. Хотелось показать их взаимоотношение, точнее - возникновение текста, означенного цифрою 3, из 1 и 2. Но в процессе работы я заметил, что 2, в свою очередь, связан с 6 и 4, а 6 сам собою связался с целою цепью: 7, 8, 9, 10, а 4 - с 11 и 15, который оказался центром, в котором...